Рекомендуем прочесть главу из книги Дональда Карсона "Крест и христианское служение"
1 Коринфянам 9:19-27
Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, чтобы больше приобрести: 20для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; 21для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; 22для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых. 23 Но всё это делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. 24 Не знаете ли, что бегущие в состязании бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. 25 Все подвизающиеся воздерживаются от всего: те — для получения венца тленного, а мы — нетленного. 26 И потому я бегу не бесцельно, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; 27 но усмиряю и порабощаю тело моё, чтобы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.
Наверное, стоит начать с того, что под фразой «христианин мира» я имею в виду вовсе не «мирского» христианина (3:1-4). Наоборот, понятие «христианин мира» приобрело весьма уникальное значение среди миссионеров, чему отчасти поспособствовала глобализация церкви (ещё один новый термин!). Глобализация церкви включает в себя несколько взаимосвязанных явлений. Миссионеры больше не едут в одном направлении: из развитых стран в страны третьего мира, но перемещаются из разных частей света в другие части света. Средства сообщения и связи дают возможность верующим со всего мира работать вместе над конкретными проектами и формами благовестия. Всё больше церковь в каком-либо месте земного шара втягивается в орбиту того, что происходит в разных уголках планеты. Богословская мысль и принципы библейского и богословского образования больше не привязаны исключительно к моделям, созданным на Западе и экспортированным в другие регионы мира. Глобальные перемещения валюты и человеческих ресурсов меняют приоритеты — как внутри церкви, так и вне.
И многие люди реагируют на глобализацию агрессивным национализмом, иногда с ужасающим этноцентризмом. От этих пленяющих направлений мысли не застрахованы и христиане. Они тоже могут увлечься шовинистскими настроениями, когда интересы моей нации, моего класса, моей расы, моего племени или моего наследия выше требований Царства Божьего. Такие люди забывают, что главное жилище христианина — на небесах, и его родина — небесный Иерусалим (Евр. 12:22-23). Происходит смена приоритетов, и рано или поздно это ведёт к отвержению господства Христа. Поэтому мы нуждаемся в христианах мира — не просто американских христианах или британских или кенийских, но в христианах мира.
Под «христианами мира» я имею в виду истинных верующих в Господа Иисуса Христа, о которых можно сказать следующее:
- их преданность Иисусу Христу и Его Царству стоит выше национальных, культурных, языковых или расовых предпочтений;
- их посвящённость Церкви, телу Христа, относится к церкви в любом месте земного шара, а не только на родной земле;
- они считают себя прежде всего гражданами Небесного Царства, а потому любое другое гражданство для них второстепенно;
- они преданы своему делу и жертвенны, когда касается самого важного поручения: благовествовать и делать людей учениками Христа.
Конечно, церковь — это единственная структура с вечным значением. И только те, кто является частью церкви, могут переступить границы временных вещей и понятий. В данном отрывке Павел, истинный христианин мира, излагает несколько убеждений и приоритетов, присущих для этой категории верующих.
Мы должны знать свою свободу и ограничения в Иисусе Христе
Павел начинает с кажущегося противоречия. Он говорит, что, пытаясь евангелизировать различные группы людей, он меняет то, что мы сегодня назвали бы образом жизни. «Для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев» (9:20а). Затем он объясняет, что именно в образе жизни евреев требует гибкости с его стороны: «Для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных»(9:20б), хотя сам он не был подзаконным. С другой стороны, среди язычников Павел вёл себя по-другому: «Для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона» (9:21). Поэтому Павел под законом или нет?
О значении этого текста идёт много споров. Попытаемся шаг за шагом разобраться.
1. Ясно, что Павел видит себя, если можно так сказать, в третьем положении. Он не видит себя евреем-христианином, то есть тем, кто обычно соблюдает закон Моисея и кто должен быть гибким, чтобы приобрести язычников1. Не видит он себя и язычником, то есть тем, кто наново должен взять бремя закона, чтобы приобрести евреев. Скорее, он — третья сторона, которая должна проявить гибкость, чтобы приобрести и евреев, и язычников. «Для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, … чтобы приобрести чуждых закона» (курсив добавлен). Сам Павел занимает третье положение.
2. Когда Павел говорит, что он становится как подзаконный (т.е. как еврей) или как чуждый закона (т.е. как язычник), он сразу же делает поправку, которая ограничивает его гибкость. Именно такие поправки труднее всего понять. С одной стороны, для подзаконных он становится как подзаконный — что предположительно означает, что он скрупулёзно соблюдает кошерные законы и другие постановления, благодаря чему может свободно находиться среди евреев и приобретать слушателей — хотя, по его утверждению, сам он не под законом. С другой стороны, для чуждых закона он становится как чуждый закона — что предположительно означает, что Апостол, игнорируя ограничения, отделяющие евреев от язычников, живёт свободно среди язычников как один из них — хотя, по его утверждению, он не волен делать всё, что угодно; он не свободен от Божьего закона, но находится под законом Христа. Если Павел просто не противоречит себе, то «Божий закон» во втором случае и «закон» в первом случае — это не одно и то же. Что бы Апостол ни имел в виду, говоря, что он не свободен от Божьего закона, в этом есть нечто наглядно очевидное. Мы можем легко услышать, как Павел говорит: «Для евреев я стал евреем», и «для язычников я стал язычником»; но он ни в коем случае не сказал бы: «Для сплетников я стал сплетником, а для прелюбодеев — прелюбодеем». Хотя Павел говорит, что он не под законом, как другие евреи, он, конечно, не имеет в виду, что стал абсолютным антиномистом, попирающим все Божьи требования и заповеди.
3. Есть другие тексты, даже в 1-м послании к Коринфянам, где Божий закон или Его заповеди нельзя сузить до закона Моисея. Текст 1 Кор. 7:19, вероятно, является самым обсуждаемым: «Обрезание — ничто, и необрезание — ничто, но всё в соблюдении заповедей Божьих». Некоторые христиане, придающие чрезмерное значение закону, любят цитировать вторую часть этого стиха: «Всё в соблюдении заповедей Божьих». Конечно, следует помнить, что еврей I столетия сказал бы: «Подождите, но ведь обрезание — одна из Божьих заповедей. Как вы можете утверждать, что обрезание — ничто, и тут же заявлять: „Всё в соблюдении заповедей Божьих“?» Единственный ответ в том, что для Павла заповеди Божьи, обязательные для соблюдения христианином, и закон Моисеев — это не одно и то же.
4. Однако, если я правильно понимаю 1 Кор. 9:19-23, Павел говорит, что он не находится под (Моисеевым) законом завета (обычное значение слова номос). К Богу отцов его привязывает уже не закон завета. Чтобы приобрести собратьев-евреев, он рад будет жить по этому закону завета и не оскорблять их без надобности, но закон завета больше не связывает его. Ведь Павел уже живёт по новому завету (ср. 1 Кор. 11:25). С другой стороны, чтобы приобрести тех, кто не исполнял Моисеев закон, изложенный в старом завете, то есть язычников, он готов жить так, как не имеющий на себе никаких ограничений закона завета; но есть границы, которые Павел всё-таки не может переступить. Нельзя проявлять гибкость до бесконечности; нельзя переступать Божий закон. Павел свободен от (Моисеева) закона завета, но он не свободен от Божьих требований, Божьих норм. И затем Апостол показывает, где заключены эти требования к человеку: «[Я не] чужд закона пред Богом, — пишет он, — но подзаконен Христу» (курсив добавлен). Это необычное выражение, но суть идеи ясна. Все Божьи требования к Апостолу (да и к любому человеку) передаются через Христа. Бог установил нормы, требования для христиан нового завета; и, благовествуя погибающим из различных культурных и религиозных групп, Павел не может выйти за их пределы. Его гибкость имеет чёткие границы: не делать ничего, что запрещено для христианина, и делать всё, что требуется от христианина. Таким образом, Павел не свободен от Божьего закона; он находится под законом Христа.
Поэтому, хотя данным текстом иногда прикрываются, говоря, что мы вольны придавать иную форму Евангелию, благовествуя в другой культуре, именно это Павел не имеет в виду. Апостол готов быть весьма гибким там, где его не ограничивает закон Божий, изложенный Христом. Но сам он находится под законом Христа, что в этом послании имеет явную связь с Евангелием распятого Мессии.
5. Напрашивается вопрос: как закон Христов, который,по словам Павла, связывает его, соотносится с Моисеевым законом завета, который Павел считает несвязывающим его? Одно дело сказать, что он, Павел, находится не под законом А, а под законом Б; совершенно другое — что заповеди и запреты двух законов настолько разные, что не имеют ничего общего. Они не могут быть абсолютно одинаковыми в своих повелениях, иначе как можно говорить о двух заветах? Но, принимая во внимание Бога Библии, немыслимо представить, что заповеди этих двух заветов могут быть взаимоисключающими. Поэтому возникает резонный вопрос: какое отношение заповеди («законы» в современном смысле этого слова) нового завета имеют к заповедям, «законам», старого? Хотя это важный вопрос, имеющий длинную и сложную историю толкования, я не буду раскрывать его здесь, поскольку это уведёт нас от исследуемого нами вопроса.
6. Теперь должна стать понятной цель этого довольно сложного рассуждения. Хотя Павел был исключительно гибким Апостолом и евангелистом, он подробно и основательно изучил основы христианства, чтобы знать, когда можно быть гибким, а когда — нельзя. Другими словами, его богословие помогло ему понять, кем он был, что от него ожидает Бог, что можно делать, а чего — нельзя ни при каких обстоятельствах. Каждый христианин обязан знать, в чём заключаются его свобода и ограничения в Иисусе Христе. Единственный способ достичь этой зрелости — постоянно размышлять над Писанием, чтобы понять его логику, закономерности и взаимосвязь разных частей. Конечно, это не единственный текст, помогающий христианам осознать, кто они. Есть много, много других. Христиане оправданы верой в Иисуса Христа и, как итог, имеют мир с Богом (Рим. 5:1). Христиане — это те, кто призывает имя Господа Иисуса Христа (1 Кор. 1:2). Христиане — это те, кто молится, чтобы сила Божья почивала на них, чтобы Христос вселялся в их сердца верой, а сами всё больше и больше постигают безграничные измерения Божьей любви к ним во Христе Иисусе (Ефес. 3:14-21). Крайне важно, чтобы верующие во Христа знали, кем они как дети живого Бога являются, что от них ожидается, где следует проявлять гибкость, а где нужно оставаться твёрдыми, как сталь. Только человек, познавший это, может вместе с Павлом бескомпромиссно утверждать: «Для всех я сделался всем» (9:22). Апостол делает такое заявление, свидетельствуя о своей посвящённости благовестию. Сделать это можно, только зная, кто ты перед Богом. Человек, жизнь которого до мелочей подчинена всевозможным правилам и индивидуальность которого формируется в соответствии с этими нормами, установками, просто не способен быть гибким. И напротив, человек без корней, наследия, индивидуальности и незыблемых ценностей просто колеблется из стороны в сторону, поддаваясь чьим-то капризам, каждому мимолётному, но необычному мнению. Такие люди могут «приспособиться», адаптироваться, но они не могут никого приобрести. У них нет твёрдого основания, опоры, на которой можно что-то строить. Поэтому заявление Павла в 22-м стихе критически важно: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых» (9:22, курсив добавлен). Этот мотив крайне важен, и мы ещё вернёмся к нему.
Когда в прошлом столетии Хадсон Тейлор, основатель Китайской внутренней миссии (сейчас Заграничное миссионерское общество), начал носить длинные волосы и плести косички, как китайские мужчины того времени, многие миссионеры насмехались над ним. Но Хадсон Тей- лор проанализировал то, что было главным для Евангелия (т.е. неизменным, базовым), а что — культурной вариацией, которая была нейтральной и могла стать ненужным барьером для эффективной проповеди Евангелия. Поэтому, чтобы быть христианином мира, важно возрастать в личном понимании Писания и других культур, чтобы не навязывать своих культурных предпочтений Евангелию, а привносить в культуру власть Евангелия. Это не значит, что все элементы культуры нравственно нейтральны. Никак нет. В каждой культуре есть и достойное подражания, ценное, и ничтожное, постыдное. Нечестивые люди могут манипулировать толпой, призывая преследовать христиан как привносящих нечто чуждое (Деян. 16:20-21). Однако в каждой культуре евангелисту, миссионеру, организовывающему церковь, и просто христианину важно быть как можно более гибким, чтобы Евангелие не выглядело ненужно чужеродным и неприемлемым для данной культуры. Важно распознавать негативные элементы в культуре и понимать, как их оценивает Библия. Есть ситуации, когда необходимо противостать сложившимся устоям. В конце концов, просто апеллировать к современным культурным нормам, требуя от христианина только гибкости — значит утверждать, что Евангелие не имеет права анализировать культуру, а это абсолютно неправильно. Однако прежде чем оценивать эти вопросы правильно, мы должны знать, какую свободу и ограничения мы имеем во Христе Иисусе. Мы должны иметь ясное понимание библейского богословия.
Мы не должны настаивать на своих «правах»
Это становится понятным, если проследить ход мысли Павла в 1 Кор. 8:1–11:1. Этот раздел связан воедино двумя или тремя темами. Мы не можем здесь исследовать все нюансы его аргумента, но есть некоторые составляющие, которые можно быстро обобщить и которые показывают: мы не должны настаивать на своих «правах». 8-я глава Первого послания к Коринфянам, в основном, посвящена обсуждению того, можно ли христианам есть мясо, предложенное идолам. Похоже, что большая часть животных забивалась в связи с храмовыми мероприятиями, и мясо продавалось прямо у дверей храма. Христиане, недавно обратившиеся из язычества, считали, что приобретать и употреблять такое мясо — опасный компромисс. Проявляя малейший интерес к прежним языческим богам, человек мог вернуться к идолопоклонству. Другие, более зрелые христиане считали, что возложение куска мяса перед каменным идолом не влияло на мясо; мясо оставалось мясом и ничем иным, и его можно было с чистой совестью покупать и есть. И мнение язычников, что идол олицетворяет бога, не означает, что христианам следует соглашаться с таким суеверием. Поэтому в данном вопросе коринфская церковь разделилась. Разъяснение Павлом этого вопроса носит характер наставления. В 10-й главе послания он совершенно запрещает участвовать в каких-либо мероприятиях, проводимых в языческом храме. За идолами стоят бесовские силы, с которыми слишком опасно заигрывать. Кроме того, нельзя участвовать в культовых ритуалах, не отождествляясь с идолопоклонниками. От этого нужно держаться подальше! Однако в 8-й главе ход мысли Павла более утончён. С одной стороны, Апостол соглашается, что приобретение мяса, зарезанного перед идолом, само по себе не является компромиссом. Мясо не подверглось влиянию идола. С другой — те, кто считает, что это компромисс и чью совесть Павел называет «немощной» (потому что они считают злым то, что на самом деле не является таковым), не должны покупать и есть такое мясо. Иначе они будут уязвлять свою немощную совесть. Павел считает опасным для христиан пренебрегать своей совестью, ведь это может войти в привычку. Есть опасность, что человек проигнорирует голос совести даже тогда, когда осведомлённая совесть будет предупреждать его о явном зле. Несомненно, Павел хотел бы, чтобы эти слабые христиане росли в познании Писания и Евангелия и не считали злом то, что таковым не является (как употребление мяса, принесённого идолам).
Но пока они не достигнут такой зрелости, им лучше не осквернять свою совесть. А пока что Павел говорит тем, у кого «сильная» совесть (потому что они имеют правильное понимание этого вопроса и не называют злым что-либо, что таковым не является), что в вопросе мяса, приносимого идолам, они правы, но разговор на этом не заканчивается. Они также должны чувствовать обязательство перед «немощными» братьями и сёстрами во Христе. Есть риск, что немощные в вопросах веры христиане, заметив, как старший, якобы более мудрый верующий, употребляет мясо, предложенное идолам, осмелятся делать то же — пренебрегая укорами совести и нанося себе духовный ущерб. Со стороны сильных верующих настаивать на своей правоте — бессердечно. «Согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (8:12-13). Необходимо понять, что сильному верующему предлагается отказаться от своих прав ради других. Призыв заключается в любви к братьям и сёстрам во Христе. Сильные христиане могут быть правы в вопросе богословия, но если они добровольно не откажутся от того, что на самом деле является их правом, они принесут вред церкви, «согрешая таким образом против… Христа» (8:12). В итоге, настаивая на своих правах, вы можете согрешить — не грехом, связанным с вашими правами (в этом вы, в конце концов, правы!), а грехом отсутствия любви и нежелания отказаться от своих прав для духовного и вечного блага других. Как могут христиане стоять у креста и добиваться своих прав?
Апостол Павел — не бесстрастный богослов, не простой теоретик. Он осмеливается предложить себя в качестве примера для подражания: «И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (8:13).
Этот стих служит переходом к 9-й главе, где Павел объясняет свои мотивы и принципы самодисциплины. С одной стороны, он просто показывает, в скольких направлениях он практикует то, что проповедует: Апостол с радостью отказывается от своих прав ради духовного блага других. В то же время становится очевидным, что некоторые в коринфской церкви не питали особого уважения к Апостолу из-за его нежелания постоять за себя. Он не злоупотреблял своей властью и не заставлял людей заискивать перед ним. Они настолько привыкли к стилям руководства, существо- вавшим в I столетии в языческом Коринфе, особенно к стилю софистов и других философов, что просто не понимали проповедников, как Павел. Поэтому здесь Апостол встаёт на защиту своих приоритетов: «Вот моя защита против осуждающих меня» (9:3). Он приводит глубоко христианское объяснение своего принципиального самоотречения. Павел начинает свою защиту с утверждения, что он — Апостол. Он видел воскресшего Господа и получил поручение непосредственно от Него. С лёгкой иронией Павел намекает, что даже если кто-то найдёт основания сомне ваться в законности его апостольства, то только не коринфяне, ведь их обращение к Богу — плод его апостольского служения (9:1-2)!
Сущность обвинения против Павла, похоже, в том, что он отказывался от поддержки со стороны коринфян (от «власти есть и пить», 9:4) и не путешествовал в своём служении с такими удобствами и привилегиями, каких могут ожидать руководители высшего ранга (например, оплачиваемые поездки в сопровождении супруги). Нам может быть трудно понять, почему это должно рассматриваться как серьёзное обвинение. Но в древнегреческом мире путешествующих учителей оценивали отчасти по количеству денег, которые они могли собрать. Люди хотели хвалиться тем, сколько денег они дали преподавателю за серию лекций. Так и сегодня некоторые, как бы жалуясь, хвастаются тем, во сколько им обходится обучение сына или дочери в Гарвардском университете. Если Павел отказывался от денежного вознаграждения, предлагаемого коринфянами, чтобы гордиться важностью своего учителя, значит он (по их мнению) не понимал правил игры, а потому не мог представлять большую ценность. В глазах коринфян Павел ещё больше унизил себя физическим трудом — тем, чего никакой уважающий себя древнегреческий учитель не стал бы делать! Проблема коринфского отношения к деньгам и учению проявляется ещё ярче во 2 Кор. 11:7 и далее.2
Павел касается этого вопроса, утверждая, что имеет право на материальную поддержку. Неразумно считать, что только ему и Варнаве приходилось работать, зарабатывая себе на жизнь (9:6). Воины служат и получают плату от тех, кому они служат; виноградари и пастухи получаю плату от прибыли со своих трудов. Поэтому разве те, кто учит Слову Божьему, не имеют права получать поддержку от «плода» своих трудов — от новообращённых, которых они приобрели для Господа (9:7)? Само Писание создаёт прецедент для принципа, что работники — животные или люди — должны получать вознаграждение от плодов своего труда (9:8-10). Если Павел посеял «духовные семена» среди коринфян, несомненно, он имеет право ожидать, что получит от них «материальную жатву» (ср. 9:11)! В конце концов, коринфские верующие поддерживали финансово других служителей. Разве Павел не заслуживает того же (9:12а)?
Раздел заканчивается так: «Однако мы не пользовались этой властью, но всё переносим, чтобы не поставить какой преграды благовествованию Христову» (9:12б). С точки зрения Павла брать деньги от этих верующих, когда он организовывал у них церковь, означало нанести ущерб свидетельству и авторитету Евангелия. Поэтому он добровольно отказался от права на материальную поддержку. Но это не значит, что все служители или организаторы новых церквей должны принимать данный подход. Никак нет. Павел утверждает, что это нормально, когда те, кто работают в христианской сфере, питаются от своих трудов; «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (9:13-14). И затем он излагает свою позицию: «Но я не пользовался ничем таковым» (9:15). Не склоняется Павел и к тактике, используемой в некоторых миссионерских молитвенных письмах, где авторы, утверждая, что они не просят, на самом деле излагают просьбы! У Павла же не так, ибо он добавляет: «И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою [т.е. он отказался от права на поддержку со стороны тех, кому служил]» (9:15).
На первый взгляд слова Павла кажутся странными, даже шокирующими. Но в нескольких строках, которые часто понимаются превратно, Павел объясняет, почему он принял такое решение. Он говорит, что у него, по сути, нет выбора в вопросе проповеди Евангелия. Другие Апостолы в некотором смысле были добровольцами. Как минимум двое или трое из них нашли Иисуса, ещё будучи учениками Иоанна Крестителя (Иоан. 1:35-41). Иисус пригласил их следовать за Ним, и они постепенно росли в вере и понимании, утверждая свои взлёты и падения убеждениями, которые после Его воскресения и Пятидесятницы стали их собственными. У Павла же было не так. Воскресший Иисус внезапно явился ему в ослепительном сиянии на дороге в Дамаск, возродил его к новой жизни и призвал к служению одним поразительным откровением. Павел не может оставить проповедь, не оставив своего спасения; для него они неразделимы. Этот Апостол никогда не был добровольцем. Он был пленён Христом к спасению и апостольскому служению одним ослепляющим самооткровением прославленного Христа. Другие, возможно, были добровольцами. Однако «если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение» (9:16-17). Другими словами, хотя многие проповедники испытывают в какой-то степени божественное понуждение, то, что испытал Павел, уникально. Оно связано с уникальностью его обращения.
«За что же мне награда?» — спрашивает Павел (9:18).
Если его проповедь не подтверждает всецелого, добровольного посвящения задаче (поскольку он, по сути, не имеет выбора в этом вопросе, не говоря уже о том, чтобы вообще уйти от Евангелия), как же он сможет показать, что совершает это служение всем сердцем и душой? Как его служение доказывает, что благодать Божья пленила его сердце и волю, и что за благовестие он надеется получить вознаграждение от Бога? А вот как — «проповедуя Евангелие, [я] благовествую о Христе безвозмездно, не пользуясьмоей властью в благовествовании» (9:18).Это потрясающе. Павел настолько озабочен, пытаясь доказать своё всецелое, восторженное посвящение задаче апостольской проповеди, к которой он призван, что готов отказаться от одного из своих прав. Он отказывается от права на материальную поддержку, зная, что это решение будет стоить ему огромного количества дополнительного времени, усилий, труда и непонимания. Однако это даст ему возможность проповедовать Евангелие безвозмездно и продемонстрировать свободу благодати тем, как он служит. Это также покажет, что он служит не из принуждения,но благодаря преображённому разуму и воле, и потому по Божьей благодати собирает себе сокровища на небесах. Какое ответственное отношение! Какая глубокая христианская перспектива! Многие служители Евангелия сегодня слишком обеспокоены размером зарплаты и социальным пакетом. Конечно, такие вопросы необходимо улаживать. Но Павел намного больше беспокоился о том,как показать, что служит он не из корысти и не по принуждению, а благодаря преображённой воле. И если для этого необходимо отказаться от некоторых прав, то Павел с радостью это сделает. С этих слов Павел начинает параграф: «Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, чтобы больше приобрести» (9:19). В то время как коринфяне пренебрегали Павлом из-за того, что он не требовал платы за свой труд, Апостол радовался своему принципиальному самопожертвованию. По сути, он говорит, что его подход к служению касается не только финансов, но всех решений. Зная, кем он является как христианин, Павел свободен и не принадлежит никому; в то же время он добровольно делает себя рабом всех. Таким образом, личный пример Павла имеет огромное значение для относительно несущественного вопроса, поднятого в 8-й главе Первого послания к Коринфянам, — могут ли христиане есть мясо, предложенное идолам. Вероятно, поэтому в данном параграфе Павел не только говорит: «Для иудеев я был как иудей, чтобы приобрестииудеев» и «для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных», но также — «для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных» (9:20-22).
Он возвращается к своему предыдущему рассуждению о немощных христианах. Но суть в том, что пример Павла — это не только разрешение вопроса с идоложертвенным мясом, это отображение жизненных принципов, образа жизни. Вот что значит взять свой крест и следоватьза Христом. Это демонстрация того, что значит быть христианином мира. Мы не должны настаивать на своих правах. До тех пор пока нашим приоритетом является защита личных прав, мы не можем следовать по пути креста.
Легко восхищаться самоотречением других верующих. Можно извлечь всевозможные интересные богословские уроки из объяснения Павлом того, что делать с идоложертвенным мясом. Но силу этой принципиальной позиции понимаешь только тогда, когда отказываешься от своих прав. Даже в семье многие споры возникают, потому что ни одна из сторон не желает уступить. Мы боремся, защищая свои права. Но мне кажется, что некоторые из самых тяжёлых испытаний готовности отказаться от своих прав постигают нас, когда мы оказываемся в непривычных для себя обстоятельствах, в чужой культуре. Иногда мелочи и незначительные неудобства могут очень раздражать. Когда я проводил семинары для христианских мыслителей со всего мира, немало усилий было приложено, чтобы понять разные культурные отличия. Они проявляются с момента, когда участники заходят в зал. Латиноамериканцы начинают всех целовать. Немец считает своим долгом пожать всем руки. Испаноговорящие при разговоре хотят стоять вполуметре от тебя; англосаксонцы предпочитают держать дистанцию в один метр.
В глазах англичан испаноговорящие кажутся назойливыми и бескультурными; для испаноговорящих англичане, постоянно отступающие назад, кажутся холодными и недружелюбными, превозносящимися над остальными. Японцы кланяются, кивая головой. Американец входит не спеша и громко говорит: «Всем привет. Извините за опоздание!» Он опоздал на десять минут, но он не поймёт, что на самом деле означает опоздание, пока не придут африканцы. В процессе обсуждения японский богослов высказывает, как ему кажется, очень важное соображение: «Вы находите, братья, возможным подумать о том, чтобы посмотреть на это с другой стороны?» Он ещё не закончил своё мягко сказанное и приниженное предположение, как норвежец обрывает его: «Нет, этот текст ничего подобного не означает». Японец надолго замолкает, удивляясь, с какими варварами он столкнулся. При этом большинство участников думают, что японский богослов слишком застенчив. Это всё интересно, когда продолжается несколько дней. Но продолжительное пребывание в незнакомой культуре может быть изнурительным.
В каком-то смысле это происходит даже в Америке или в любой другой индустриализированной стране Запада. Перемены происходят так быстро, что разные поколения сталкиваются друг с другом, почти как соревнующиеся культуры. Например, совершенно противоположные вкусы в музыке, разделяющие в настоящее время многие общины, — это отчасти столкновение культур. И принять мудрое решение нелегко. С другой стороны, я понимаю позицию Клайва Льюиса, утверждавшего,что можно принять любой вид поклонения, если он не меняется слишком часто. Льюис отмечал, что любая новизна отвлекает. Самое сильное и самое лучшее поклонение происходит тогда, когда его формы настолько знакомы, что их не замечаешь, так как они являются частью повседневной жизни. Но попробуйте объяснить это на следующем членском собрании. В конечном счёте, по этим и многим другим вопросам полного согласия достичь невозможно, если все стороныне будут внимательно слушать других и в смирении принимать решения, в то же время не отстаивая свою правоту. Таков путь креста. Это источник жизненной силы для тех,кто трудится, благовествуя в других культурах — что всё больше подразумевает всех нас!
Наша цель — спасение людей
Павел неоднократно упоминает эту цель. «Ибо, будучи свободен от всех, — пишет он, — я всем поработил себя, чтобы больше приобрести» (9:19). «Для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев» (9:20, курсив добавлен).«Для немощных [я] был как немощный, чтобы приобрести немощных» (9:22а, курсив добавлен). И следующее: «Длявсех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых» (9:22б, курсив добавлен). И в конце раздела эта мысль не покидает Павла: «Итак, едите ли, пьёте ли, илииное что делаете, всё делайте в славу Божью. Не подавайте соблазна ни иудеям, ни еллинам, ни Церкви Божьей, так, как и я угождаю всем во всём, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись. Будьте подражателями мне, как я Христу» (10:31–11:1, курсив добавлен). Эта цель, повторяемая Апостолом, чтобы показать её важность, подчёркивает и даже ограничивает некоторые другие принципы, которые он излагает. Два таких места стоит рассмотреть подробнее. Вопервых, лозунг «Мы не должны настаивать на своих правах» нуждается в уточнении. Я подумал, что сначала будет лучше сказать о крайней степени, но этот лозунг может ввести в заблуждение. Если бы целью упражнения было просто не настаивать на своих правах, то нам всегда давалось бы такое повеление. Мы бы стали просто сборищем бесхребетных и беспринципных существ. На деле же сам Павел, который много говорил о самоотречении и отказывался от своих прав, иногда высоко ценил их. Не раз он, например, чтобы избежать избиения, ссылался на своё римское гражданство. Разве он не настаивал на своих правах? Но Павел не просто отказывался от своих прав. «Я всем поработил себя, — отмечает он, — чтобы больше приобрести» (9:19, курсив добавлен). Если ничьё духовное состояние не ущемляется тем, что он ест мясо, то он, несомненно, не откажет себе в таком удовольствии. Павел безропотно принимает удары от иудейской синагоги; однако в некоторых случаях, где его собираются побить римляне, он напоминает им о своём законном положении римского гражданина. Павел заинтересован в создании юридических прецедентов, которые защитят церковь. Так понимает Лука события, записанные им в книге Деяний. Лука тщательно записывает решения, принятые в пользу зарождающегося христианского движения. Он хочет, чтобы эти юридические прецеденты помогли защитить церковь. Другими словами, Павел всё ещё поступает согласно основополагающему принципу: он хочет приобрести как можно больше людей для Евангелия. В некоторых случаях для этого нужно настаивать на своих правах. Однако всегда нужно быть готовым отказаться от своих прав. То, какой путь в конкретной ситуации самый разумный, определяется тем,как это действие поспособствует или воспрепятствует делу Евангелия. Во-вторых, с точки зрения общей темы этой главы важно признать, что стать христианином мира не может быть самоцелью. Цель не в том, чтобы стать настолько независимым и культурно гибким, чтобы везде быть чужим. Напротив, нужно стать настолько понимающим и гибким, чтобы повсюду распространять Евангелие. Этот урок мне пришлось усваивать на личном опыте. Когда после первого трёхлетнего пребывания за границей я вернулся домой в Канаду, я оказался в той местности, где раньше служил пастором. Я привёз с собой свою невесту, юную англичанку, которая нигде, кроме Англии, не жила. Чтобы познакомить её с местностью, в первые недели пребывания на родине я повёз её в несколько церквей, и каждое посещение оказывалось худшим, чем предыдущие. Мы увидели, что ситуация в церквах была весьма гнетущей, люди были ограниченными, неутверждёнными, неосведомлёнными и так далее. Я почти никак не помог жене адаптироваться к новой культуре. Однажды в воскресенье, спустя гдето 6-8 недель, я сказал: «Ладно, сегодня вечером мы поедем за город в знакомую мне церковь, где пастор является серьёзным служителем Слова». Но получилось так, что основной служитель не проповедовал в тот вечер. За кафедрой был гость из НьюЙорка, бичевавший пороки коммунизма. Чаще всего повторялась фраза: «Борьба с коммунизмом — это Божье дело». Мы просто встали и ушли. Потребовалось почти полгода, прежде чем я смог заглянуть внутрь и сделать себе хороший выговор: «Если бы Бог призвал тебя на Ямайку или в Японию, на Маврикийили в Момбасу, ты бы выдержал. Ты бы дисциплинировал себя, чтобы понять культуру и людей, и научился бы служить в тех рамках. Почему же ты не можешь так же приспособиться, когда возвращаешься на родину? Разве ты не видишь, что изменились не они, а ты? Неужели ты пренебрегаешь ими, потому что они, в отличие от тебя, не имели привилегии соприкоснуться с другими культурами?» По Божьей милости, я наконец успокоился. Впоследствии я узнал, что обратный культурный шок —наихудший. Многие, уезжая на несколько лет за границу, берут себя в руки, чтобы воспринять чужую культуру; но им почти никогда не удаётся справиться с потрясением возвращения на родину.
В семинарии, где я преподаю, мы постоянно предупреждаем студентов из-за рубежа о культурном шоке, ожидающем их по возвращении домой. Частично такая дезориентация объясняет критику западных церквей и организаций со стороны служителей из стран третьего мира. Бог знает, что на Западе есть много того, что стоит критиковать. Тем не менее, на основании личного опыта могу сказать, что очень немногие служители из развивающихся стран подчёркивают необходимость контекстуализированного богословия, пока не поучатся несколько лет на Западе. Потом многие и многие из нихне могут приспособиться к жизни дома. А где же они научились критиковать Запад? Конечно, на Западе! Критика Запада — это исключительно западная норма. Очень немногие из этих служителей по разным причинам действительно интересуются контекстуализированным богословием. Вместо этого они приобретают репутацию критиков Запада. Конечно, я встречал и исключения. Но такие примеры знакомы всем, кто бывал в христианских кругах в различных частях света. Вся эта критика сильно изменилась бы, если бы целью было «больше приобрести». Неуклюжесть в отношениях исчезла бы, если бы мы просто решили достигать этой цели.Чем больше разрыв между культурой церкви и культурой окружающего общества, тем важнее знать, как ликвиовать этот разрыв. Но не стоит пытаться доказать свой космополитизм, умудрённость и гибкость. Цель всегда должна быть одна: как можно «больше приобрести». Конечно, без труда вспоминаются примеры, когда такие цели не ставились! Моего друга, служителя церкви в Англии, попросили поехать в Шотландию выступить на христианском мероприятии, организованном в шотландском университете. На удивление, в первый вечер пришло 150 человек, хотя ожидали около 75, — половина из них мусульмане, решившие прийти группой, чтобы лично узнатьо христианах. Христиане решили, что им нужно «подготовить» аудиторию, поэтому пригласили музыкальную группу, которая исполнила несколько шотландских баллад. Поскольку в половине из них высмеивался английский язык, они были восприняты «на ура», особенно в свете того, что там был мой друг из Англии. Затем музыканты с сияющими глазами и густыми шевелюрами объявили, что хотят спеть несколько христианских песен. И вы не поверите, н оначали они с песни «Пробудись, Сион!» — и 75 мусульман тут же покинули зал. Не нужно быть слишком жёстким по отношению к этим юным шотландским христианам. Но они поступили необдуманно. И уже это является трагедией. Они не задавались вопросом: «Что нужно делать, чтобы приобрестикак можно больше людей?» Хорошо, что они не назвали своё мероприятие крусейдом (т.е. буквально крестовым походом). В свете исторических событий Средневековья это слово особенно непопулярно в мусульманских кругах. Барьеры необходимо преодолевать. У народов земли —разные языки, привычки, история, духовное наследие. Некоторые национальности имеют весьма специфическое чувство юмора. Когда я впервые читал лекции в Австралии, мне потребовалось три или четыре дня, чтобы понять,что самые тёплые слова знакомства были самыми едкими, поскольку одно из любимых занятий у австралийцев —«возвращать к реальности тех, кто взлетел чересчур высоко». Евангелие должно проникать во все слои общества. В некоторых странах, например в Англии, Евангелие почти полностью ограничилось средним классом и его верхушкой. Понимание исторических причин не объясняет того, почему рабочих в этой стране Евангелие почти не коснулось. Наша цель — спасение людей. Только такое видение поможет избежать монашеского христианства. Необходимо больше размышлять над такими текстами, как Пс. 95и 97; Ис. 49:1-13; Иер. 12:12-17; Мих. 4; Кол. 1:15-19 и Откр. 4–5. Мы должны расширять своё понимание и сострадание. Культурная чувствительность и гибкость долж-ны стать орудиями, с помощью которых мы будем мудро и смело реагировать на вызовы межнационального благовестия, а не создавать особый класс прекрасных, образованных людей.
Мы должны признать, что такая позиция связана с нашим собственным спасением
В 23м стихе Павел делает потрясающий вывод. «Всё это делаю для Евангелия, — пишет он, — чтобы быть соучастником его». Мы могли бы ожидать, что Павел напишет: «Всё это делаю для Евангелия, чтобы они могли испытать его благословения». Но он так не говорит. Павел делает всё, описанное в этой главе, и посвящает себя такому суровому самоотречению для Евангелия, чтобы бытьего соучастником. Что он имеет в виду? Если я понимаю его правильно, он говорит, что не может представить какой-либо другой путь для христианина. Он поступает так, чтобы содействовать распространению Евангелия, а это означает, что его действия будут иметь целью послужить ко благу слушателей. Но, чтобы следовать за распятым Мессией, Павел должен ежедневно брать свой крест, умирать для своих интересов и служить Тому, Кто искупил его. По-другому правильно содействовать распространению Евангелия невозможно. Умирать для своих интересов, не настаивать на священстве личных прав и стремиться приобрести как можно больше людей — вот что значит следовать за распятым Христом, Который умер для Своих интересов, не настаивал на священстве Своих реальных прав и посвятил Себя приобретению людей из всякого народа, племени и языка. Другого пути следования за Христом нет; другого пути участия в благословениях Евангелия нет. В этом суть заключительного параграфа 9й главы Первого послания к Коринфянам. Используя метафоры спорта, бега и бокса, Павел призывает коринфских верующих бежать в христианском состязании и участвовать в христианской борьбе так, чтобы получить награду. Как и в олимпийских состязаниях, это означает полное самоотречение, жёсткую самодисциплину и изнурительные тренировки. Такой дисциплине Павел подверг себя, и он ожидает, что каждый христианин примет такой подход. Биться с тенью или прогуливаться по лугам, в то время как серьёзные атлеты исходят потом на рингах или беговых дорожках, —абсурдно. Такое времяпровождение никому не принесёт награды. Сам Павел был бы дисквалифицирован, если бы сошёл с дистанции, чтобы нарвать петуний.
Настоящий христианин, по определению, — это человек, претерпевающий и пребывающий в вере до конца (напр., Иоан. 8:31;2 Иоан. 9; Кол. 1:21-23; Евр. 3:14). Для Павла такое пребывание связано с его служением. Другими словами, он делает всё это ради Евангелия, чтобы быть его соучастником. Конечно, никто не говорит, что каждый христианин способен послужить Господу Христу, как Павел. Но Апостол хочет, чтобы коринфские христиане имели такое же отношение самоотречения, какое продемонстрировал он. Это неотъемлемая часть жизни христианина, а не дополнительная, выборочная опция. «Сильный» верующий, добивающийся своих прав, в итоге грешит против Христа(8:12). В принципе, так поступает всякий, кто не растёт в посвящённости и не задаётся целью «приобрести как можно больше», следуя пути креста. В итоге, это означает, что каждый христианин должен быть христианином мира. Вступление к этой главе могло ввести в заблуждение, будучи истолкованным, как предположение, что есть два вида христиан: мировые и все остальные. Но Павел видит что-либо меньшее, чем христианин мира, как недостаточное. Где отсутствует ученичество, где есть грех против Христа, где есть упрямый отказ подражать Павлу в его следовании за Христом по пути креста, — там будут бесцельные блуждания. А если бесцельно блуждать, когда следовало бы бежать для получения венца, то будешь дисквалифицирован. «Так бегите, чтобы получить. Все подвизающиеся воздерживаются от всего: те — для получения венца тленного, а мы — нетленного» (9:24-25).
Вопросы для анализа и размышлений
1. Кто такой «христианин мира»?
2. Почему важно знать, кем ты являешься, как христианин? Как возникает такое понимание?
3. От каких «прав» вы отказались ради Евангелия? От каких — готовы отказаться?
4. Как желание «приобрести как можно больше» влияет на вашу жизнь? Что вы можете конкретно улучшить в этом вопросе?
5. Объясните своими словами, как весть о распятом Мессии связана с тем, что значит быть христианином мира.
Конечно, в некоторых ситуациях именно так Павел думает о себе: еврей-христианин. Именно это делает его боль в Рим.9:1-5 такой острой. В другом месте он напоминает читателям, что вышел из колена Вениамина (Фил. 3:5). Такие тексты делают 9-ю главу Первого послания к Коринфянам ещё более поразительной. В этом контексте, где он говорит о своей связи с законом, Павел не называет себя евреем-христианином или язычником-христианином, но кем-то иным.
Подход Павла к поддержке от церквей, которые он основал,не так прост, и невозможно исследовать его здесь полностью. Иногда Апостол действительно принимал деньги от церквей,которые основал, в частности от церкви в Филиппах. Однако,похоже, он никогда не принимал деньги от них за совершённое служение. То есть ему не «платили», скажем, за служениев Филиппах, но он принимал деньги от филиппийцев, когдаслужил в Коринфе. Финансовые решения Павла обусловленыи другими принципами.